К.Н. Леонтьев переехал в Петербург и поселился у своего брата Владимира Николаевича в конце 1860 года. Леонтьева влекло в столицу, в центр умственной деятельности. «Все хорошо, что прекрасно и сильно», думал он, собираясь в Петербург: «будь это святость, будь это разврат, будь это охранение, будь это революция, – все равно! Люди не поняли этого. Я пойду в столицу и открою всем глаза – речами, статьями, романами, лекциями – чем придется, но открою».
Однако Петербург не оправдал надежд Леонтьева и принес ему много разочарований. Литературный заработок не мог обеспечить его. Приходилось давать уроки и делать переводы с иностранного. Эта черная работа была для него очень тягостна. Константин Николаевич надеялся в Петербурге проводить свои идеи, иметь влияние. Но идеи его и настроение слишком резко отличались от господствовавших в шестидесятые годы. Он был несвоевременен, не нужен и непонятен. Он был одинок в своем эстетизме. К идеям Леонтьева о прекрасном, о ценности разнообразия в жизни, о развитии сильной личности никто не проявил серьезного внимания.
В 1861 году в «Отечественных записках» появился первый большой роман «Подлипки». Политический перелом во взглядах и новые его убеждения, отразились в напечатанном позднее романе «В своем краю». Это были идеи полного «обесценивания нравственного», и вылились они в проповеди «эстетического аморализма». Герой романа Милькеев высказывает следующие мысли: «Мораль есть ресурс людей бездарных…».
В 1861 году Леонтьев едет в Крым, в Феодосию, где неожиданно для всех женится на Елизавете Павловне Политовой, «полуграмотной, простодушной и красивой мещанке», с которой он познакомился в бытность военным врачом в Крыму и которую еще тогда полюбил. Оставив жену в Крыму, он возвращается в Петербург.
К 1962 году произошел резкий разрыв К.Н. Леонтьева с либеральным прошлым. Сам он писал об этом переломе так «...борьба идей в уме моем была до того сильна в 62 году, что я исхудал и почти целые петербургские зимние ночи проводил нередко без сна, положивши голову и руки на стол в изнеможении страдальческого раздумья. Я идеями не шутил и не легко мне было «сжигать» то, чему меня учили поклоняться и наши, и западные писатели». В Петербурге Леонтьев имел много знакомств в литературных кругах. Он сблизился с Н.Н. Страховым, с которым несколько лет позднее состоял в оживленной переписке. Леонтьев сочувствует славянофильским идеям Хомякова и Погодина. От славянофильства Леонтьев воспринял идею культурной самобытности России, вполне отвечавшую его эстетическим требованиям разнообразия.
Время напряженной работы мысли зимой 1862 года совпало у Леонтьева с тяжелыми материальными испытаниями вследствие крайней нужды в деньгах. Он решил поступить на службу в Министерство иностранных дел. «Попасть туда помог Константину Николаевичу его брат Владимир Николаевич, знакомый с вице-директором Азиатского департамента П.Н. Стремоуховым. 11 февраля 1863 года Леонтьев был определен в Азиатский департамент канцелярским чиновником, а вскоре, 22 февраля, помощников главного журналиста в том же департаменте и . наконец, 1-го июня 1863 года там же помощником столоначальника» (А.М. Коноплянцев . Леонтьев).
В центральном ведомстве К.Н.Леонтьев прослужил около девяти месяцев. 25 октября 1863 года он получил назначение секретарем и драгоманом консульства в Кандию на о. Крит.